Неточные совпадения
Он молился, просил Бога помочь ему, вселиться в него и очистить его, а между тем то, о чем он просил, уже совершилось. Бог, живший в нем, проснулся в его сознании. Он почувствовал себя Им и потому почувствовал не только свободу, бодрость и радость жизни, но почувствовал всё
могущество добра. Всё, всё самое лучшее, что только мог сделать
человек, он чувствовал себя теперь способным сделать.
Позитивизм и материализм отрицают ответственность, свободу, творческую волю, отрицают
человека и строят безвольную теорию социальной среды и власти необходимости,
могущества внешних обстоятельств.
Я буду называть «левым» такое мнение, которое утверждает верховную ценность
человека, всякого
человека, потенциальной личности, и подчиняет
человеку так называемые коллективные, сверхличные реальности (государство, нацию, экономическое
могущество и прочее).
Я совершенно неспособен испытывать чувства ревности, мне не свойствен аффект зависти, и нет ничего более чуждого мне, чем мстительность, у меня атрофировано совершенно всякое чувство иерархического положения
людей в обществе, воля к
могуществу и господству не только мне несвойственна, но и вызывает во мне брезгливое отвращение.
Путь исторического величия и
могущества есть путь объективации, путь выбрасывания
человека во вне и самопорабощения.
Я буду называть «правым» такое мнение, которое подчиняет и, в сущности, порабощает
человека, живое существо, способное страдать и радоваться, коллективным реальностям государства и его
могуществу, нации и национальному богатству, внешней авторитарной церковности и прочему.
Мне часто приходило в голову, что если бы
люди церкви, когда христианское человечество верило в ужас адских мук, грозили отлучением, лишением причастия, гибелью и вечными муками тем, которые одержимы волей к
могуществу и господству, к богатству и эксплуатации ближних, то история сложилась бы совершенно иначе.
Значение своей экзистенциальной мысли я вижу именно в этом предчувствии, в этом сознании двух путей, лежащих перед
человеком, — пути объективации, экстериоризации, заковывания в призрачном
могуществе и массивности и пути трансцендирования к преображенному и освобожденному миру, Божьему миру.
Принципиально, духовно обоснованный анархизм соединим с признанием функционального значения государства, с необходимостью государственных функций, но не соединим с верховенством государства, с его абсолютизацией, с его посягательством на духовную свободу
человека, с его волей к
могуществу.
Германская идея есть идея господства, преобладания,
могущества; русская же идея есть идея коммюнотарности и братства
людей и народов.
Он проповедовал мораль ценностей, ценностей красоты, цветущей культуры, государственного
могущества в противоположность морали, основанной на верховенстве человеческой личности, на сострадании к
человеку.
Если общество есть природа, то оправдывается насилие сильного над слабым, подбор сильных и приспособленных, воля к
могуществу, господство
человека над
человеком, рабство и неравенство,
человек человеку — волк.
Но за всеми этими различаемыми течениями скрыта общая русская православная религиозность, выработавшая тип русского
человека с его недовольством этим миром, с его душевной мягкостью, с его нелюбовью к
могуществу этого мира, с его устремленностью к миру иному, к концу, к Царству Божьему.
Гнет позитивизма и теории социальной среды, давящий кошмар необходимости, бессмысленное подчинение личности целям рода, насилие и надругательство над вечными упованиями индивидуальности во имя фикции блага грядущих поколений, суетная жажда устроения общей жизни перед лицом смерти и тления каждого
человека, всего человечества и всего мира, вера в возможность окончательного социального устроения человечества и в верховное
могущество науки — все это было ложным, давящим живое человеческое лицо объективизмом, рабством у природного порядка, ложным универсализмом.
Согласно современному сознанию
человек не имеет глубоких корней в бытии; он не божественного происхождения, он — дитя праха; но именно потому должен сделаться богом, его ждет земное
могущество, царство в мире.
Христос хотел свободной любви
человека и потому не мог запугивать его своим
могуществом, насиловать своей властью.
Надежд! надежд! сколько темных и неясных, но благотворных и здоровых надежд слетают к
человеку, когда он дышит воздухом голубой, светлой ночи, наступающей после теплого дня в конце марта. «Август теплее марта», говорит пословица. Точно, жарки и сладострастны немые ночи августа, но нет у них того таинственного
могущества, которым мартовская ночь каждого смертного хотя на несколько мгновений обращает в кандидата прав Юстина Помаду.
Конечно (в особенности в городах), и теперь встречается немало
людей убежденных, которых восторгает мысль о единстве и
могуществе Германии, о той неувядаемой славе, которою покрыло себя немецкое оружие, раздавивши"наследственного врага", и о том прекрасном будущем, которое отныне, по праву, принадлежит немецкому народу; но ведь эти
люди представляют собою только казовый конец современной южногерманской действительности.
Человек, по затемненной своей природе, чувствует то же, что и они, но в нем еще таится светлый луч рая, — он стремится мало что двигаться физически, но и духовно, то есть освобождать в себе этот духовный райский луч, и удовлетворяется лишь тогда, когда, побуждаемый этим райским лучом, придет хоть и в неполное, но приблизительное соприкосновение с величайшей радостью, с величайшей истиною и величайшим
могуществом божества.
Так это сказано в русском военном уставе и точно то же, хотя и другими словами, сказано во всех военных уставах, как оно и не может быть иначе, потому что в сущности на этом обмане освобождения
людей от повиновения богу или своей совести и замене этого повиновения повиновением случайному начальнику основано всё
могущество войска и государства.
Расставленные по стенам и башням пушки, множество
людей ратных, вооруженные слуги монастырские, а более всего поврежденные ядрами стены и обширные пепелища, покрытые развалинами домов, находившихся вне ограды, напоминали каждому, что этот монастырь в недавнем времени выдержал осаду, которая останется навсегда в летописях нашего отечества непостижимой загадкою, или, лучше сказать, явным доказательством
могущества и милосердия божия.
Одни, не сомневаясь в
могуществе России, смотрели на эту отдаленную грозу с равнодушием
людей, уверенных, что буря промчится мимо.
— Не сам ли он создал свое
могущество? какая слава, если б он избрал другое поприще, если б то, что сделал для своей личной мести, если б это терпение, геройское терпение, эту скорость мысли, эту решительность обратил в пользу какого-нибудь народа, угнетенного чуждым завоевателем… какая слава! если б, например, он родился в Греции, когда турки угнетали потомков Леонида… а теперь?.. имея в виду одну цель — смерть трех
человек, из коих один только виновен, теперь он со всем своим гением должен потонуть в пучине неизвестности… ужели он родился только для их казни!.. разобрав эти мысли, он так мал сделался в собственных глазах, что готов был бы в один миг уничтожить плоды многих лет; и презрение к самому себе, горькое презрение обвилось как змея вокруг его сердца и вокруг вселенной, потому что для Вадима всё заключалось в его сердце!
Если так, то гораздо неодолимее потребность спать: самый страстный любовник едва ли может пробыть без сна четверо суток; гораздо неодолимее потребности «любить» потребность есть и пить: это истинно безграничная потребность, потому что нет
человека, не признающего силы ее, между тем как о любви очень многие не имеют и понятия; из-за этой потребности совершается гораздо больше и гораздо труднейших подвигов, нежели от «всесильного»
могущества любви.
Случай уничтожает наши расчеты — значит, судьба любит уничтожать наши расчеты, любит посмеяться над
человеком и его расчетами; случай невозможно предусмотреть, невозможно сказать, почему случилось так, а не иначе, — следовательно, судьба капризна, своенравна; случай часто пагубен для
человека — следовательно, судьба любит вредить
человеку, судьба зла; и в самом деле у греков судьба — человеконенавистница; злой и сильный
человек любит вредить именно самым лучшим, самым умным, самым счастливым
людям — их преимущественно любит губить и судьба; злобный, капризный и очень сильный
человек любит выказывать свое
могущество, говоря наперед тому, кого хочет уничтожить: «я хочу сделать с тобою вот что; попробуй бороться со мною», — так и судьба объявляет вперед свои решения, чтобы иметь злую радость доказать нам наше бессилие перед нею и посмеяться над нашими слабыми, безуспешными попытками бороться с нею, избежать ее.
Гневышов. Очень может быть. Вот вам новое доказательство того, какое
могущество, какую силу имеет ваша красота: от вас уж буквально
люди сходят с ума.
Правило народов и Государей не есть правило частных
людей; благо сих последних требует, чтобы первые более всего думали о внешней безопасности, а безопасность есть —
могущество!
Сенат, который в отсутствие Монарха имел всю власть Его, но который по кончине Петра утратил свое
могущество — будучи заменен Верховным Тайным Советом, а после Кабинетом Императорским — хотя и был восстановлен со всеми правами Императрицею Елисаветою, но бесчисленные дела, стекаясь в сем главном судилище, так сказать, исчезали в его архивах к неизъяснимому вреду частных
людей и государственной экономии.
Несколько голосов поднималось, правда, во Франции в защиту этих беспомощных
людей от одностороннего
могущества капитала, но капиталисты назвали эти голоса безумием и сочинили против них великое множество систем, в которых строго-логически доказывали, что никто не имеет права запретить им приумножать свои капиталы посредством труда
людей бескапитальных.
Но чувство страшной силы, безграничного
могущества и благородства никогда не покидало его и делало его в отношениях к
людям очень сострадательным и лишь в редких случаях заносчивым и суровым.
— Так, господин… Но это был не крик шайтана, клянусь
могуществом Аллаха, это
человек взывал о помощи. — Смуглый горец покосился в беспросветную тьму ночи.
Восхищаясь разными проявлениями
могущества знания, техники и цивилизации, молодой
человек вместе с тем поражался вопиющими контрастами кричащей роскоши какой-нибудь большой улицы рядом с поражающей нищетой соседнего узкого глухого переулка, где одичавшие от голода женщины с бледными полуголыми детьми останавливают прохожих, прося милостыню в то время, когда не смотрит полисмен.
— Перестаньте, стыдитесь! — заговорил голос художника Петрова. — Какое право имеете вы обвинять его? Разве вы жили его жизнью? Испытывали его восторги? Искусство есть высочайшее проявление
могущества в
человеке. Оно поднимает избранника на такую высоту, на которой голова кружится, и трудно удержаться здравым… Да, унижайте, презирайте его, а из всех нас он лучший и счастливейший».
И это царство денег, в котором исчезает всякое реальное ядро, обладает страшным
могуществом, страшной властью над человеческой жизнью; оно ставит и свергает правительства, создает войны, порабощает рабочие массы, порождает безработицу и нищету, делает все более фиктивной жизнь
людей, оказавшихся удачниками в этом царстве.
Что воля к
могуществу, империалистическая воля противна достоинству и свободе
человека, совершенно ясно.
Когда
могущество государства и нации объявляется большей ценностью, чем
человек, то в принципе война уже объявлена, все для нее уже подготовлено духовно и материально, и она в любой момент может возникнуть.
Человек тиранит себя сознанием своей слабости и своего ничтожества и жаждой
могущества и величия.
Реально же это значит, что
человек, признанный государственным умом, лишен чувства человечности, рассматривает
человека лишь как орудие для
могущества государства и не останавливается ни перед какими насилиями и убийствами.
И это всегда свидетельствовало о метафизической слабости этих «сильных»
людей, о патологической воле к
могуществу и господству, сопровождаемой манией преследования.
В руки
людей, одержимых волей к
могуществу, соблазненных ложными ценностями, попадают страшные орудия, по сравнению с которыми прежние орудия были детскими игрушками.
Таким аристократом никогда не бывает диктатор,
человек воли к
могуществу.
Христианское сознание не допускает, чтобы
человек стремился к
могуществу, к славе, к преобладанию над другими, к гордому величию.
Но потребность в страдании и мучительстве у Достоевского, ужас и отчаяние у Киркегардта, воля к
могуществу и жестокость у Ницше тоже свидетельствуют о том, что
человек есть существо падшее, но мучающееся этой падшестью и желающее её преодолеть.
В воле к
могуществу действуют центробежные силы в
человеке, обнаруживается неспособность владеть собой и противиться власти объектного мира.
Св. Людовик — явление редкое в истории, редки и
люди власти, отдавшие свою силу социальным реформам во имя
человека, а не возрастанию самой власти,
могущества государства и нации.
Одержимый волей к
могуществу находится во власти рока и делается роковым
человеком.
Воля к
могуществу опасна не только для тех, на кого она направлена, но и для самого субъекта этой воли, она действует разрушительно и порабощает
человека, допустившего себя до этого одержания волей к
могуществу.
Человек, отличающийся военной храбростью, может проявлять самую постыдную гражданскую и моральную трусость И именно тоталитарные государства, которые стремятся к
могуществу и требуют военной храбрости, не допускают моральной и гражданской храбрости и воспитывают трусов-рабов.
Идея тоталитарного государства совсем не новая, это лишь выявление более последовательное и крайнее вечной тенденции государства, вечной воли к
могуществу, вечного порабощения
человека.
Именно в объективации, экстериоризации, отчуждении человеческой природы
человек попадает во власть воли к
могуществу, денег, жажды наслаждений, славы и пр., разрушающих личность.